Список работЛучшая тема для разговора
Анк-Морпорк: горад тысичи сюрпризов
Когда-нибудь
СобеседованиеНазвание: Лучшая тема для разговора
Автор: Spring fandom Ankh-MorporkБета: Spring fandom Ankh-MorporkРазмер: мини (3598 слов)
Персонажи: Зубные феи и другие обитатели Анк-Морпорка
Категория: джен
Жанр: юмор, экшн
Рейтинг: PG
Предупреждения: Странные правила хоккея в двуедином городе. Игра, глазами непосвященного.
Краткое содержание: Зубная фея впервые в жизни оказывается на хоккейном матче.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. Spring fandom Ankh-Morpork - работа "Лучшая тема для разговора"
Зубная фея Фиалка всегда была девушкой доброй и ответственной.
Её непосредственная начальница «коренная» мисс Фрибоди скорей охарактеризовала бы её как пустоголовую, вечно трясущуюся и опаздывающую… Но Фиалка-то лучше себя знала. Зубки из-под подушек она собирала всего несколько лет, а собой была… несколько дольше. Девушек не спрашивают «насколько дольше».
Хотя если бы её молодой человек — очаровательный и такой трогательно беспомощный Билиус, О Боже Похмелья спросил… Возможно Фиалка ответила бы ему число, максимально близкое к правде. В конце концов, он существовал с тех пор, как первый человек проснулся после хорошего вечера. Единственными, способными расстроить его числами были градусы напитков, потребляемых богом Вина и Штучек на Палочках Наливаем.
Билиус всем сердцем не любил коллегу и Фиалка полностью разделяла это его чувство… Потому что неуемные и легендарные кутежи бога Вина постоянно срывали двум влюбленным все остальные выражения чувств.
По крайней мере, зубная фея была уверена в искренности и крепости своих чувств — как бы иначе они выдержали постоянный запах перегара, прерывание задушевного разговора на регулярную тошноту и тихие жалобные стоны.
Она и раньше не любила слишком громко говорить, после роботы не прочь была ходить медленно, а краткие достающиеся влюбленным часы не были обременены слишком ярким солнцем.
Но Фиалка поставила себе целью понять О Боже похмелья еще лучше. Наверняка ему будет приятно, когда она сможет подержать разговор о интересных всем мужчинам вещах.
Драки Фиалка отвергла — они происходили постоянно, и в них не было совершенно ничего интересного. От обсуждения политики также пришлось отказаться — О Боже Похмелья была близка сфера интриг на Дунманифестине, но эта политика слишком походила не теологию… Вы же не станете прижиматься в полумраке к тяжело дышащему молодому мужчине, переплетать с ним пальцы, чувствуя как тонка на самом деле разделяющая вас ткань, заглядывать ему в глаза и говорить:
— Любимый, давай поговорим о боге?
Футбольные игры давно зарекомендовали себя зрелищем, на которое разумные работящие девушки не ходят, а Фиалка была не достаточно решительна, чтобы оспаривать общественное мнение. Возможностей приобщиться к интересам мужчин становилось всё меньше. Но видимо сама судьбы была на стороне девушки…
Не секрет, что в любом коллективе найдется кто-то скучный, занудный и немного не в своем уме. Или просто неприятная личность. Или никак не вписывающийся в коллектив новичок. Дружная «челюсть», в которой трудилась Фиалка, состояла из хороших трудолюбивых девушек, в детстве не раз слушавших, что нельзя судить о людях по виду. Если на то пошло, кто мог распознать в самих зубных феях — уставших, еле переставляющих после работы свои стоптанные, но чистые башмаки — бдительных хранительниц мира?
Но Гертруда Комок была какой-то странной. «Коренная» Фрибоди неоднократно подчеркивала важность их дела, но, по мнению Фиалки, госпожа Комок была настолько увлечена сбором зубов, что ей не помешало бы посетить те анонимные встречи, что проходили в подвале главного офиса.
Гертруда Комок успела получить «Фею месяца», но Фиалка всерьез сомневались, умеет ли та разговаривать.
В день, когда всё изменилось, многие девушки были какими-то сонными. Даже по стандартам работающих в ночь зубных фей.
Госпожа Фрибоди обвела свою «челюсть» укоризненным взглядом и первые ряды занервничали. Суровый нрав «коренной» был хорошо известен. Женщина еще какое-то время посверлила взглядом подчиненных, а потом обречено махнула пухлой рукой:
— Хорошо, девушки, признавайтесь, кто после смены ходил на хоккей? Я же вижу, что ходили!
Несколько закутанных в тонкие шали привидений поднялось со стульев и что-то покаянно забормотали.
Фиалка сделала вид, что поправляет шляпку и прикрыла уши, ожидая громких криков… Но «коренная» только хмыкнула и сентиментально улыбнулась.
— Я понимаю, что близится финал, но это не должно сказываться на вашей работе, — непривычно мягко упрекнула она.
— Конечно, госпожа Фрибоди… — пробубнила Гертруда Комок и заснула раньше, чем опустилась обратно на стул.
«Это мой шанс!» — поняла Фиалки и сжала кулачок в потертой на кончиках пальцев перчатке.
— И ты никогда-никогда не ходила на хоккей раньше? — недоверчиво спросила её Гертруда следующим вечером.
Девушка, напоминавшая телосложением вешалку, распихивала грузных рабочих и торговцев острыми локтями и тащила новую подругу за собой в сторону одной из помоек у стен Незримого Университета.
— Нет, — выдохнула Фиалка. Столкновение с крупной женщиной в цветастом фартуке вышибла воздух из её легких.
— Но из окна-то наверняка хоть раз смотрела? — не сдавалась Гертруда.
Судя по её тону различие между способами наблюдения за игрой было весьма существенным.
Фиалка помотала головой и незаметно шмыгнула носом — с каждым шагом мостовая под ногами становилась всё холодней.
— О, пожалуйста, только не говори, что в детстве вы ездили за город и смотрели хоккей на траве… — последние слова были произнесены с таким пренебрежением, что девушка принялась отрицать, не пытаясь вникнуть.
— Ну и правильно! — обрадовалась Гертруда Комок. — Эти пастухи могут сколько угодно звать свой бег по лужайкам игрой — им никого не удастся обмануть. Все знают, что хоккей начался в Анк-Морпорке!
Фиалка невольно задумалась о том, что вечер можно было бы провести и в лучшей компании. В «Заупокое» можно было бы встретить Сьюзен. Спокойную, разумную и почти никогда не повышающую голос внучку Смерти. Оставалось надеяться, что если на хоккее она выставит себя полной дурой или даже сбежит, Гертруде всё равно некому будет об этом рассказать.
— А вот и Сьюзен! — вдруг обрадовалась её спутница и помахала рукой высокой девушке, спокойно прошедшей сквозь море спешащих людей.
— Ты с ней знакома? — ужаснулась Фиалка.
— Конечно! Она часто приходит на игры со своим дедушкой. Правда мне так и не удалось познакомиться со стариком…
Барная стойка «Заупокоя» в воображении зубной феи зажглась неоновыми огнями, окуталась розовым дымом и обрела сходство с вратами рая. Но Фиалка не собиралась так легко отказываться от полного взаимопонимания со своим женихом. После того, как О Боже целых два часа трогательно ждал её у магазина шляпок, прислонившись лбом к холодной витрине, она обязана была сделать шаг навстречу.
— Ты должна рассказать мне о хоккее всё, — потребовала она у новой подруги. — И поподробнее.
Единственной причиной, по которой хоккей в двуедином городе был менее популярен, чем футбол, была нехватка достаточно больших луж, покрытых льдом круглый год. Некоторые скептики намекали еще и на необходимость приносить с собой снаряжение, но разве настоящих спортсменов это бы остановило?
Долгие годы единственным полем ледовых баталий оставалось пятно подозрительных отходов, сочащихся из-под кучи мусора, переброшенного через стену волшебниками. Дважды в год эти просвещённые мужи криком и подзатыльниками отправляли к разросшемуся ледяному пятну десяток закутанных в громоздкие защитные костюмы студентов. Молодые люди ломами отбивали слишком отдалившиеся от Университета куски, погружали лед в оббитые свинцом сундуки, которые потом, очень осторожно уносили в самые глубокие подвалы.
Всё остальное время волшебники совершенно не возражали, что бы горожане использовали «интересный и совершенно безобидный сверхъестественный казус».
В отличии от толкучки футбольных болельщиков любителям хоккея предстояло за грош получить место на скамейке и стакан подозрительной горячей жидкости ржавого цвета. Нет, конечно, жадный зритель мог и постоять… А его примерзшие к камням пальцы очень пригодились бы, чтобы застолбить место на следующую игру.
Скамейкой выше Фиалки и Гертруды разместилось огромное семейство, а по другую строну ледяного квадрата целый ряд занимали неприметные люди в черном. Хоккей явно был респектабельной игрой.
— Дамы, господа и гномы! — возместил искаженный жестяным рупором голос. — Как всем нам известно, хоккей изобрели в Анк-Морпорке, на этом самом катке более ста лет назад. Конечно, наши родившиеся в Убервальде граждане, могут возразить, что в похожую игру играют на их родине… Но разве можно всерьез воспринимать игру, в которую играют топорами, а игроки готовы чуть что бежать от волков, оставив матч не доигранным?
Толпа одобрительно загудела в ответ на знакомую шутку.
— Еще какие-то претензии предъявляют группы пастушьих команд с равнины Сто, но кто воспримет в серьез их игры с мячиком?
Толпа зааплодировала.
— Довольно предисловий, — прогудел комментатор. — Все мы сегодня собрались здесь, чтобы увидеть, как лучшие из лучших сразятся за знаменитую серебряную вазу, из-за которой и началась история матчей.
— Полвека назад два свободных предпринимателя не поделили серебряную вазу за 10 долларов, — зашептала Гертруда на ухо Фиалке. К своим обязанностям миссионера она отнеслась очень серьезно. — Поскольку Гильдия воров не позволила своим членам убить друг друга, то бывшие пастухи собрали своих друзей, вооружились изогнутыми посохами и почти два часа гоняли каменный булыжник по замерзшей луже отходов из Университета. Собралось море зевак, и гильдия собрала в тот день свой месячный урожай. Тогдашнему главе воров это так понравилось, что он выкупил вазу у победителя и с тех пор Гильдия Воров проводит ежегодный турнир. Ваза честно вручается победителям и гильдия гарантирует не красть её обратно в течении суток. Люди никогда не мешаю комитету гильдии похитить приз, когда время выйдет…
Тут девушка кашлянула, оглянулась и понизила голос:
— Кроме одного случая, когда капитан команды попытался утопиться в Анке, привязав вазу к своей шее. К частью, один вор и болельщик спас приз. С тех пор кубок всегда возвращали вовремя. И он практически не пострадал за всё время — разве что немного погнулся, когда Библиотекарь брал его в театр и наполнял арахисом.
А может эта игра была не такой уж и респектабельной.
— У перевернутой бадьи вы можете видеть прошлогодних чемпионов, лучших представителей гильдий чеканщиков и кожевников. Встречайте команду «Грязные рыбки»!
Фиалка попыталась разглядеть замершие фигуры, но под шлемами и шипастыми наплечниками невысокие мужчины выглядели ужасно похоже.
— Капитан команды Аноним Харлагсон! — завопил комментатор. И тут же с невнятным смешком уточнил, — Не гном.
— Очень хороший бродяга! — проорала на ухо Фиалке госпожа Комок, перекрикивая приветственный рев толпы.
— Счастливчик Кларк!
— Видишь, вот тот, совсем без зубов, быстро попал из любителей сразу в верх списка профессионалов! — уточнила Гертруда.
— Задира Крэш!
— Лучший удар левой! — выдохнула поклонница.
— В смысле клюшкой? — растерялась Фиалка.
— В смысле левой.
— Левой клюшкой?
— Сама увидишь.
К некоторому разочарованию Фиалки господин Задира вышел с одной клюшкой. Даже не совсем серьезной. Клюшки его товарищей по команде выглядели куда более угрожающе. (Не удивительно, ведь изначально все они были пастушьими посохами, а в предгорьях Овцепиков не было более простого и эффективного инструмента для пребывания наверху пищевой цепочки).
Две клюшки было у следующего игрока. Подъехав к притоптывающим на месте судьям, мужчина предъявил пять долларов, а также справки о том, что у него рахит и открытый перелом, после чего заверил всех, что вторая клюшка — та, что с клочками шерсти — всего лишь необходимый ему для передвижения костыль. Когда один из судей всё же выразил сомнения в устойчивости «костыля» на льду, игрок продемонстрировал вбитый в его конец гвоздь.
— Это лучший бомбардир команды Срыбрынй Сткан! — едва не подскочила от восторга Гертруда.
— Ты подавилась? — встревожилась Фиалка.
— Нет, — отмахнулась фанатка, — Он был так назван отцом, Невнятным Тэдди, также профессиональным хоккеистом, в честь главного приза!
— Зеленозуб! — продолжил выкрикивать имена комментатор.
— Это гном, — с трудом оторвалась от созерцания своего кумира Гертруда. — Видишь, он стоит на ящике, а клюшка всё равно его выше, и сверху к ней приделан двуглавый топор? Хотя его и гномом-то сложно назвать — он вегетарианец…
— Сегодня «Грязные рыбки» играют урезанным составом — куда-то пропали еще два игрока, — недовольно пролаял рупор комментатора. — Вроде бы их видели перед самой игрой в раздевалке, а теперь там только дыра в стене, всё в крови и со стены свисает клочок кожи с чьим-то ухом… Но не будем отвлекаться — на лед выходит вторая команда!
Несколько очень разных по росту и телосложению фигур выехало на поле. При этом самый щуплый игрок настолько неуверенно стоял на коньках, что это заметила даже Фиалка. Но смеяться и тыкать пальцем никто почему-то не стал. Зубная фея снова изменила своё мнение о моральном облике игры.
— Поприветствуем на льду «Всеразрушительную шайбу»! — Зачастил комментатор, — Новый капитан команды — хорошо известный всем нам Не-Возжелай-Злата-Ближнего-Своего-И всегда-Ты-Понял-Всегда-Заправляй-Рубашку! Он серьезно намерен выиграть, так как дал слово Великому Ому использовать в церемонии наречения своей новорожденной дочери именно эту вазу для святой воды…
— Его переманили из «Слова Омьего», — поделилась Гертруда Комок. — И сразу объявили капитаном. Всё потому, что тренер, якобы, позвал его ради миссионерской работы, чтобы Не-Возжелай вывел команду… к чему-нибудь хорошему. Ому там, или хотя бы победе.
— Слева от него машет зрителям нижними ладонями Библиотекарь, — продолжил представление захлебывающийся словами голос. — Как всегда ни одной команде не удалось заманить его к себе, и в результате он пришел сам…
Знакомый всем и каждому орангутанг коньки одеть, по понятным причинам, не смог. Тяжелые башмаки с приделанными к подошвам лезвиями были связаны шнурками и висели у него на шее. Настоящая спортивная экипировка Библиотекаря состояла из двух пар очень толстых и крепких перчаток.
— Какая удача, что «Шайба» также играет не полным составом, — ударился в ностальгию жестяной голос. — Все мы помним, как в прошлый раз тренер «Кирпичей» освободить для Библиотекаря место, отправив на скамейку своего вратаря. Который, почему-то отказался уходить и Библиотекарь сам освободил себе место в команде. Должен признать тогда он вел себя крайне вежливо — всего лишь вывихнул вратарю «Кирпичей» кисть, когда бросал его в бак с гнилой капустой. Отрытую черепно-мозговую травму бедняге нанес коньком тренер, когда тот попытался вернуться и оспорить замену. Сами понимаете, тот комплект обуви был исключен за неспортивное поведение — мы же не футбольные дикари! Возможно, Библиотекарь и сегодня будет вратарем. А возможно и нет. Единственное, что мы знаем точно — он будет соблюдать правила… А теперь поприветствуем третий номер «Всеразрушающей шайбы» — легендарный Шнобби Шнобс из команды «Шурупы перекрестков». Только арест на той неделе шести из семи членов команды прервал их победную серию…
— А кого не арестовали? — осторожно поинтересовалась Фиалка.
— Так Шнобса и не арестовали, — удивилась её непонятливости Гертруда. — Он же был внедренным агентом стражи!
— Э… — невеста мелкого, но влиятельного бога попыталась сформулировать свои сомнения. — Его что, кто-то в городе мог не узнать?
— Не важно, насколько он узнаваем, — пожала плечами коллега. — Ты посмотри на его лицо — это вон там над плечами, — сразу поверишь в то, что этот тип способен на что угодно.
— Команда явно настроена на победу, — хрипел уже сорвавший голос комментатор. — Должен отметить, что два голема играть за «Шайбу» сегодня не будут, так как было установлено, что они получили оплату из частного источника.
— Будто кто-то мог поверить, что они и раньше здесь не работали… — пробормотал кто-то из членов семейства за спинами зубных фей.
Под тихое и напряженное дыхание зрителей игра началась.
«Всеразрушающая шайба», проиграла «вбрасывание», чем бы оно ни было.
— Как всегда, — заметил неприметный человек с бляхой вора. Сложно было понять, относилось его замечание к игре или к вывешенным на показ карточкам со знаком Гильдии, которыми пестрела толпа.
Фея даже не пытается следить за «шайбой» — после перовой минуты она закрыла лицо ладонями, изредка раздвигая пальцы и подглядывая. Хрипы комментатора совершенно ничего не проясняли.
«Неужели мужчинам это нравится?! И как им удается смотреть на всех игроков сразу?» — думала она.
Спустя пять минут, два глотка чая и один, вызванный чем-то непонятным, вой трибун Фиалка оставила попытки что-либо понять и решила следить за самыми узнаваемыми игроками.
— Капитан Не-Возжелай прорывается к воротам, как мощный таран. Он устремляет на противников почти 300 фунтов тренированных мышц, — выстреливал слова жестяной голос. — Пас и… Нет! Нет, дамы, господа и гномы… Зеленозуб хитроумно плетет комбинацию, его не просто остановить силовыми приемами, даже опытным игрокам «Шайбы».
Потом кто-то перехватил шайбу и вышел один на один с кем-то. Детали от Фиалки скрыли спины в шляпы вскочивших зрителей со скамейки впереди.
— Шнобс пытался вывести шайбу в среднюю зону. Но ему не удается! «Грязные рыбки» просто раскатывают противников по льду этого гостеприимного катка… Пас назад!
Фиалка зажмурилась и пригнулась. То же самое сделали почти все зрители с их стороны катка. Тяжелая шайба глухо ударилась о стену дома за их спинами. Брызнул фонтан кирпичных осколков.
Зубная фея немного выждала, приоткрыла один глаз и покосилась на соседей. Те не выглядели взволнованными и уже усаживались поудобней. Видимо, настоящих болельщиков не выбил бы из колеи даже повторно рухнувший на Диск пятый слон.
Короткий перерыв был вызван необходимостью выковырять шайбу обратно. Как-то даже не удивительно, что подобное было предусмотрено загадочными и непредсказуемыми правилами.
— Волна атаки накатывается на ворота «Грязных рыбок», — вновь зачастил комментатор. Казалось, что он произносил не наборы отдельных звуков, а некие мистические вскрики, оборачивающиеся целыми словами.
— Мы наблюдаем, не побоюсь сказать, схватку десятилетия! Не удивительно, что на этом благословенном льду, пропитанном кровью лучших игроков, вершится история! За одно только право выйти на этот каток команды жестоко сражаются в отборочных драках! Разве может в какое-то сравнение идти эта новомодная лужа у складов фьючерсной свинины?!
Фиалка увидела, как крупный мужчина бросился к воротам и сбил с ног еще двоих. Шнобби Шнобс, легко узнаваемый даже не смотря на шлем, на мгновение возник рядом с верзилой, небрежно пнул шайбу и пропал вместе с ней из виду. Зубная фея протерла глаза. Многие зритель принялись разглядывать лед.
— Просто поразительно! — заливался умирающим механическим соловьем комментатор, — Не-Возжелай не ищет свободного пространства, он смело идет прямо на ворота «Рыбок». Не понятно, правда зачем… О, простите, теперь у него есть шайба, я даже не заметил, как она появилась… В жесткой борьбе капитан Не-Возжелай забивает!
Толпа вскочила с мест.
— «Всеразрушающая шайба» больше не дает спуску команде противника. Крэш пытается прорваться, но теряет равновесие и врезается в Зеленозуба. Вы видите, как Библиотекарь, не отрывая передних ладоней от штанги, хватает шайбу нижними и отправляет её в полет через весь каток Шноббсу? Да, он мог бы воспользоваться клюшкой, но правила не запрещают обезьянам швыряться на игре чем угодно…
Тишина рухнула как проломившийся небосвод, не выдержавший веса людской глупости. Все затаили дыхание. Десятки губ беззвучно зашептали молитвы. Маленьким детям, старикам и беременным женщинам вежливо предложили бинокли. Все взгляды впились в ранее невидимого для толпы комментатора.
Библиотекарь в два прыжка пересек лед, вскочил на символический бортик, и медленно, очень медленно растянул губы, обнажая клыки.
Происшествие на ход игры почти не повлияло — разве что капитаны команд попытались незаметно спрятать шайбу, и ближайший судья объявил обоюдное удаление.
Тем временем никем незамеченный Србрный Сткн попытался применить выученный на Противовесном континенте прием и сломать Шнобби Шнобсу позвоночник клюшками. Стражник в этот самый момент очень удачно поскользнулся, вцепился в руку противника, чтобы не упасть, описал по инерции дугу, и вырвавшийся из-за его уха тлеющий окурок закончил свой полет в бороде Зеленозуба.
Гном может и не ел крыс, но пил исключительно крепкое пиво, пропитавшее его бороду насквозь. Увидев дым, Фиалка потеряла сознание.
В себя она пришла от запаха чего-то крепкого, изготовленного преимущественно из яблок.
Гертруда Комок на всякий случай встряхнула её еще раз и прокричала:
— Парни из «Шайбы» сражались не щадя себя и дважды вырвали победу, используя обидные промахи наших защитников! Всё решили доли секунд и сантиметры выигранного пространства. Об этом будут говорить веками!
На коленях девушки лежал помятый жестяной рупор, а зрители с соседних скамеек куда-то исчезли. Кажется, игра недолго оставалась без комментатора.
— Как жаль, что ты этого не видела! — закончила Гертруда с искренним сочувствием в голосе.
«Ради всего святого, включая Билиуса! — ужаснулась Фиалка. — Она так смотрит на меня, словно я вот-вот побегу топиться!»
— Я верю, что это было потрясающее зрелище, — промямлила она. А потом немного осмелела и спросила: — Этот рупор… Это то, о чем я думаю? На нем даже надпись есть.
— Ну да, — раздраженно пожала плечами Гертруда. — Организаторы постоянно приглашаю меня, когда с очередным комментатором… что-нибудь случается. Гильдия Крикунов и Глашатаев мне из-за этого уже проходу не дает.
— Скажи, как тебя вообще занесло в зубные феи? — попыталась понять Фиалка. — Разве у нас не скучно?
— Нет, что ты! — ужаснулась Гертруда. — Очень милая и приличная работа, мои родителя довольны, что я хорошо устроилась. Кроме того, понимаешь… — Она замялась. — Мы же подруги?
Фиалка втянула голову в плечи и кивнула.
Гертруда Комок с облегчением выдохнула и полезла во внутренний карман пальто. Немного покопавшись, девушка извлекла маленькую шкатулку, похожую на те, в которых особо хорошенькие девушки хранят свои посеребренные кольца и серьги из речного жемчуга.
Она молча протянула своё сокровище Фиалке.
Шкатулка открылась беззвучно, как врата в преисподнюю. На вытертом бархате в специальных углублениях лежали крупные, сколотые зубы. И к каждому из них была привязана аккуратная розовая бирка.
— Только никому не говори, — заговорщицки понизила голос Гертруда. — Я начала собирать их в восемь лет, когда папа впервые взял меня на игру. В тот день зуб Финалиста Джонни приземлился просто ко мне в руки! Это был знак. А работа… Сама понимаешь. Если ты просто собираешь зубы хоккеистов-то это несколько странно. Но когда все знают, что ты зубная фея — никто даже не удивляется.
Фиалке показалось, что великий, А`Туин нырнул, унося из-под нее диск с катком, скамейкой и людьми.
А потом черепаха вернулась и вновь надежно подперла невесту своеобразного бога.
Те, кто знают, какие силы и ужасные возможности скрывает в себя невинные молочный зуб, прилипший к ириске, должны видеть вещи такими, какими они есть. А не такими, какими их принято видеть.
Анк-Морпоркский хоккей был сложной, непонятной игрой, сводившейся к попыткам вывести из строя игроков противника. Или попыткам незаметно нарушить правила. Это мало чем отличалось от любого другого занятия в городе. (Честная и самоотверженная работа зубных фей была исключением. Причем исключением за весьма умеренную плату, но речь ведь не об этом).
Зрители и участники — включая избитых и укушенных — сейчас, после объявления результатов, выглядели счастливыми, а значит всё это безобразие того стоило.
Смотрящая на нее сияющими глазами Гертруда Комок сумела найти работу, совместимую с увлечением всей жизни — ей можно было позавидовать. Так же, как и «челюсти», заполучившей в свои ряды фею, способную отдаваться делу сбора зубов всей душой.
А главное — Фиалка неожиданно смогла взглянуть и на саму себя. Краешком глаза. (С непривычки слишком внимательно присматриваться к себя не стоит. Это чревато прозрениями и походом в поисках новой себя в какие-нибудь нецивилизованные и негостеприимные места, где спать приходится в верхней одежде и каждое утро просыпаться новым человеком. А потом и попыткам объяснить властям, что ты вовсе не сектант, безумец или работник швейной промышленности).
Правильность окружающего мира зависла только от точки зрения. И еще немного от готовности признать за окружающими и самим собой право иметь некоторые невинные странности.
Фиалка улыбнулась и глотнула пахнущий чем-то яблочным чай, окончательно восстанавливая душевное равновесие.
«Думаю, Билиусу придется и дальше говорить со мной о шляпках, настойках от головной боли и его попытках найти другую работу, — решила она. — Он ведь обещал жениться на мне, а не на каких-то там «подходящих темах для разговора».Название: Анк-Морпорк: горад тысичи сюрпризов
Автор: Spring fandom Ankh-MorporkФорма: буклет
Категория: джен
Количество: 6 страниц
Рейтинг: G
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. Spring fandom Ankh-Morpork - работа "Анк-Морпорк: горад тысичи сюрпризов"
Название: Когда-нибудь
Автор: Spring fandom Ankh-MorporkБета: Spring fandom Ankh-MorporkРазмер: драббл (612 слов)
Персонажи: Джон Киль и другие
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU (Вторая мировая война), несоответствие некоторым фактам канона: Джон Киль и Сэм Ваймс — два разных человека.
Краткое содержание: Все знают, что капитан Джон Киль ненавидит войну.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. Spring fandom Ankh-Morpork - работа "Когда-нибудь"
Все знают, что капитан Джон Киль ненавидит войну. Он сам слышал, как они говорят друг другу об этом. И еще: капитан Киль знает, что тут к чему. Капитан Киль заботится о своих. Как будто он действительно может хоть что-то сделать для этих парней, которые только строчки в непонятно зачем составляемых бесконечных списках штабных крыс.
Вот только они не строчки.
У Фреда Колона в Англии осталась жена. Он старше самого Джона, и глядя на него Киль каждый раз вспоминает своих жену и сына. Он бы хотел не смотреть на Фреда, да только не может.
Сэм Ваймс совсем еще зеленый парнишка, черт знает как попавший на войну. В его голове вертится куча непонятных идей о справедливости и благородстве. Иногда Килю хочется врезать хорошенько по этой самой его голове, только Сэм везде ходит за ним по пятам, и Киль пытается объяснить.
А за самим Сэмом хвостиком ходит Хэвлок Ветинари. Тощий совсем, вечно с маленькой веточкой сирени, заправленной за ухо. Где он только их берет? Однажды Киль высказал ему об этой веточке, а на следующий день с цветами, заправленными за уши разной степени чистоты, пришла вся рота. Киль до сих пор не знает, как он их всех заставил.
Про Хэвлока ходят странные слухи. Говорят, он сыночек богатых и не обделенных властью родителей, а сюда попал потому, что прикончил какую-то важную шишку, связавшуюся с нацистами. Киль думает: если так, ну и ладно. В нем нет особой ненависти или злости, как часто бывает у тех, кто потерял на войне сына или брата, только подспудное на уровне инстинктов понимание, как надо. И если такие поступки приблизят конец войны — что ж, среди его парней всегда найдется место для таких Хэвлоков.
И пусть на первый взгляд Ветинари действительно кажется изнеженным сыночком богатых родителей, Киль знает, что он, наверное, самый опасный из всех его парней. Остальные в этом смысле не представляют из себя ничего особенного.
Кроме, разве что, Моркоу. Киль думает всякий раз, как видит его, что Моркоу нужно было стать генералом. Или ходить набирать рекрутов. За таким бы пошли. Есть в нем какая-то внутренняя сила, какой-то стержень, который не снился и лучшим из них.
А есть еще Шнобби Шноббс. Он такой низкий, что ему каждый раз приходится подпрыгивать, чтоб хоть что-то разглядеть из окопа, и выглядит это уморительно. С каждого боя он возвращается с полными карманами какого-то барахла. Пару раз его побили за это, но Шнобби все тащит и тащит из боя всякий хлам.
Они все тут, конечно, не блещут красотой, но Шнобби замызган как-то по-особенному. Однажды Киль сказал своим парням, что если из них кто и выживет — так это Шнобби. Немцы примут его за один большой комок грязи и не станут убивать.
Сегодня они все — один большой комок грязи. Второй день идет дождь, они сидят в окопе по колено в жидкой грязи и чуть ли не ждут сигнала в атаку, чтоб выбраться куда-нибудь отсюда. Но ждут, время от времени неловко поглядывая на своего капитана. У Джона Киля шрам тянется через весь глаз, и сегодня он выглядит еще страшнее, потому что Киль не перестает хмуриться. С прошлого боя не вернулся Редж.
Редж Башмак верил в мир во всем мире, вот только ждать не хватило терпения, и он рванул из окопа раньше сигнала атаки, полез впереди всех. Реджа изрешетили пулями, они пробили легкое и глупое молодое сердце, кровь хлестала из ран, из горла и быстро залила все вокруг. По крайней мере, Редж умер быстро. Многим с этим не везет.
После боя они похоронили Реджа, и Киль еще час орал на них.
Сегодня они сидят смирно.
Иногда Киль думает, что когда-нибудь все это закончится, они вернутся домой, заведут семьи, состарятся и будут со смехом и гордостью показывать внукам шрамы и рассказывать истории о войне.
Когда-нибудь. Но сегодня они просто мальчишки, которые вынуждены умирать.Название: Собеседование
Автор: Spring fandom Ankh-MorporkБета: Spring fandom Ankh-MorporkРазмер: мини (2031 слово)
Персонажи: Игорь, колдунья вуду, мертвецы разной степени сохранности
Категория: джен
Жанр: хоррор
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Манипуляции с трупами.
Краткое содержание: Игорю из городской стражи потребовался помощник, но найти его совсем не просто.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. Spring fandom Ankh-Morpork - работа "Собеседование"
В подвале Псевдополис-Ярда было прохладно и сухо.
Ряд разнообразных мертвецов лежал на столах и никуда не спешил. Сегодня в морге было оживленно, как никогда, но их это уже совершенно не касалось.
Игорь городской стражи Анк-Морпорка искал помощника. Его работа была важной и интересной, но у убервальдца хватало и других исследований. Дважды поклявшись командору Ваймсу руками деда, что свободное время ему требуется вовсе не для выведения чипсовоблы, Игорь подал объявление в «Таймс».
К сожалению, откликнувшиеся кандидаты его совершенно не устраивали.
Явившийся первым мясник не имел ни малейшего представления об анатомии человека или гнома. Второй был студентом из Гильдии Врачей и в целях дезинфекции пытался засыпать пол покойницкой свежими опилками. Третий оказался мастером старой школы и отвергал методы, изобретенные во времена последних трех — если не трех десятков — патрициев.
Услышав, что крестообразная форма трупных пятен и то, что они появились в четверг, означает, что преступник — женщина, Игорь мысленно выругался: «Лучше бы сюда явилась ведьма!» и вежливо выставил коллегу.
И вот теперь в обитель науки действительно пришла ведьма. Вернее молодая темнокожая колдунья вуду из незаметно разросшейся орлейской диаспоры.
Укутанная в кожаный фартук девушка нависла над предложенными ей останками подобно почуявшему подвох ворону. Её пальцы сгибались и разгибались, словно когти.
— Этот труп сгорел! — наконец объявила она крайне недовольным голосом.
— Да, городской штраже приходится иметь дело с поджогами, — подтвердил Игорь. — Если это протифоречит вафей религии…
— Причем здесь религия? — возмутилась колдунья. — Следы магии разрушаются при воздействии пламени горячее 280 градусов по шкале Гильдии Алхимиков.
— Мы не ифем фледы проклятья, — напомнил эксперт и задумался, не ослабить ли немного акцент, чтобы орлейка лучше понимала намеки покинуть морг.
— А следовало бы! — девушка уперла кулаки в бока и задрала нос. Довольно симпатичный нос, кстати. Игори привыкли воспринимать лица людей по частям, и он знал десяток щек и лбов, которые очень нуждались в подобном носе. — Кто-то приложил много усилий, чтобы достичь именно такой температуры. Если бы огонь был горячее, кости растрескались бы… Да и мышц осталось бы гораздо меньше.
— Феликолепно, но эфо был пошар в подфале контрабандиста, — прошепелявил эксперт. — «Отрыфка Морпоркии» горит именно так.
— Но это всё равно могла быть попытка скрыть следы проклятья! — не сдавалась молодая колдунья.
— Что фы мошете сказать, о мертфеце номер тфа? — поспешил продолжить испытание Игорь.
Соискательница растерялась, и её пришлось подвести к застеленному прорезиненной тканью столу, на котором стояло два жестяных ведра.
Точнее два огромных жестяных ведра с полуразложившейся в Анке слизью. Время от времени слизь выбрасывала на поверхность череду пузырей, который лопались с противным чавканьем.
— Речной патруль зачелпнул этого нефчастного во фремя регулярного утопления под мофтом.
Колдунья осторожно наклонилась к останкам.
На поверхности плавали желтовато-белые разводы жира и комки разложившихся внутренностей. Очертание последних угадывалось только благодаря тому, что общая консистенция слизи напоминала холодец, но плавное перетекание легкого в сердце напоминал рождение новой двойной спиральной галактики — с парой крупных массивных ядер вращающихся друг напротив друга и шлейфом растворяющихся тканей. Ближе к центру они были хорошо узнаваемы, и опытный глаз мог различить даже обнажившиеся сосуды, но на «орбите» оставались лишь крупицы отмерших неузнаваемых клеток…
Сложно было поверить, что когда-то это было разумным живым существом, что эти похожие на желе кляксы вдыхали аромат выпечки и трепетали при виде чего-то прекрасного.
Со дна поднялась очередная порция пузырей, и воздух наполнился тяжелым кислым запахом, от которого желудок норовил стиснуться до размеров горошины и выбросить своё содержимое куда подальше. Игорь к подобным ароматам давно привык — заслуга легких двоюродного дядюшки — но и орлейка всего лишь побледнела.
Пошарив инструментами в одном из ведер, эксперт извлек более плотный ком, легонько потряс его и, подцепив один из ставших заметными отростков, развернул. Это была слезшая кожа, сохранившая форму ступни. Словно кто-то срезал с себя носок. Колдунья сглотнула и перевела взгляд обратно на ведра.
— Нам фроде бы удалось отфильтровать отсюда реку… — доверительно сообщил ей Игорь. — Но с Анком никогда нелься быть уференным.
— Вы хотите сказать, что он вот так просто растворился в воде?
— В Анке, фройляйн, — нахмурил разноцветные брови эксперт. — Напомните, насколько недавно вы прибыли ф город? И что фы можете сказать о покойном?
— Но это не мертвец! — топнула ногой колдунья. — Это слизь! От легких почти ничего не осталось, а печень… — девушка вытащила из массы темно-багровый, боле плотный ком, размером с полторы ладони. Слизь поспешила стечь с её пальцев, словно не желая иметь с практиками вуду ничего общего. Колдунья поджала губы, взвесила комок в ладони и небрежно отложила на край стола. — А печень разложилась без остатка! Кстати, ваши стражники зачем-то выловили кусок кирпича.
— Тоефть, фам нечего сообфить? — уточнил Игорь.
— Когда я училась у госпожи Гоголь, мне удалось поднять торговца крабами, которого наполовину переварил крокодил! — расправила плечи девушка. — Не смейте сомневаться в моей квалификации.
Она очень надеялась, что Игорь никогда не узнает, что её учеба у знаменитой колдуньи вуду сводилась по большей части к уходу за утиными лапами домика знаменитой орлейки, мытью пола в её гостиной и выдиранию застрявших в крыше челюстей аллигаторов.
Она напряглась, пытаясь найти что-то подходящее для изучения. Вооружившись чем то, похожим на щипцы для вытаскивания проваренного белья в прачечных, девушка потянулась к виднеющемуся на дне второго ведра многообещающему темному пятну. Логика подсказывала, что череп не мог так просто раствориться.
Лица у погибшего практически не осталось — только заполненные комковатой слизью провалы на месте глаз и ничем не прикрытые зубы верхней челюсти. Нижняя челюсть отсутствовала. По остаткам темных слипшихся волос было сложно хоть что-то определить — разве что человек («Предположительно человек!» — настаивал в таких случаях комитет «Гномы на высоте») не был лысым.
Стоило колдунье протянуть руку, как пропивавшаяся неповторимыми водами Анка и от того и скорее переваренная, чем разложившаяся плоть не выдержала и скальп, вместе с кусочком черепа, начал сползать обратно в ведро.
Все это время в стенках черепной коробки происходил невиданный химический эксперимент по воздействию стеклоочистителя, выброшенной в реку партией тролльего наркотика и непонятной переливающейся жидкости, которую можно заметить в составе любой протекающей через крупный город реки, на (предположительно) человеческий мозг. Внезапный прилив кислорода заставил смесь зашипеть и вспениться.
От неожиданности колдунья чуть не выронила щипцы и бросила взгляд на Игоря, в надежде что тот ничего не заметил. По тщательно выверенному косоглазию эксперта понять что-либо было невозможно. Девушка в панике стиснула череп крепче. Тот предательски затрещал и лопнул, окатив её уже частично кристаллизовавшимся мозговым веществом, шрапнелью мелких костей и утратившим форму глазом. И слизью. В большей степени именно слизью.
Девушка спешно стерла её с лица и фартука. Игорь осторожно выковырял еще один похожий на высохшую сливу глаз из её волос.
Молодая колдунья медленно набрала воздуха в грудь, и эксперт полез в один из карманов за нюхательной солью. Но соискательница не стала падать в обморок или кричать.
Встряхнув так и не выпущенные из рук щипцы, она вновь полезла ими в ведро.
— Здесь остались кости руки, — ровным голосом сообщила она.
На самом деле находка оказалась почти целой, разве что лишившейся кожи и части мышц конечностью. Кое-где её успели облепить ракушки анкских бродячих мидий. Эти моллюски эволюционировали (или, по мнению некоторых ученых, мутировали) в водах реки века назад, благодаря чему стали единственными существами кроме крокодилов, способными в ней выживать. Впрочем, в отличии от мидий, крокодилы старались держаться ближе к морю.
Мидии с любопытством отнеслись к изменению влажности и предостерегающе приоткрыли створки. Одна из них открылась шире других, выстрелила псевдоязыком и, поймав в полете муху, захлопнулась с щелчком, до боль похожим на звук медвежьего капкана.
— Луфше положите это обратно в ведро, — посоветовал Игорь.
Анкские бродячие мидии были вполне способны потеснить более разумных существ с вершины пищевой цепочки.
Воцарилась тишина, нарушаемая звуком лопающихся пузырей. Обеим сторонам было ясно, что со вторым «телом» больше ничего сделать нельзя.
— Хотите, я наложу заклятье Нелепой Мести? — отчаялась колдунья вуду. — Рука-скелет сама приползет к убийце и задушит его во сне? То есть я имею в виду… Мы ведь может просто послать кого-нибудь идти за ней, так? Мне потребуются две свечи, клешня омара, моток ниток… И надо будет очистить и высушить кости.
Игорь поморщился.
— Еще я могу создать Бога Погони! — поспешила предложить альтернативу девушка. — Мелкие боги у меня особенно хорошо получаются. Но на это уйдет два дня.
Игорь вздохнул. Добровольно уходит настырная колдунья не желала. А выгонять, пусть специфическую, но ведьму, убервальдцу не позволяло врожденное почтение. Оставалось прибегнуть к последнему «оружию».
— Перейдем к фтолу номер фри, — предложил он.
Девушка едва заметно вздрогнула, смахнула остатки слизи с фартука и, поджав губы, последовала за экспертом.
Последнее тело было действительно «телом». С болтающейся на разорванной шее головой и неестественно вывернутыми руками — но человекообразным. Изгибы и выступы под закрывавшей большую его часть простыней, также походили на очертания человека.
Орлейка нахмурилась и обошла стол по кругу.
Лицо покойного выглядело сосредоточенно и неприметно.
Никаких подвохов заметно не было.
— Мне стоит упомянуть, что жертва — человеческий мужчина? — спросила она.
Игорь благожелательно кивнул.
Поежившись от обычного для подобных мест холода, девушка принялась изучать верхнюю половину туловище.
— Многочисленные переломы. Он мог получить их как при жизни, так и после смерти. Следы ножевых ран есть на ребрах, грудине и ключицах.
Орлейка приподняла и ощупала ближайшую к себе руку.
— Плечевые суставы вывернуты, а кожа частично разорвана, как и мышцы. Вон, видите, внутрь заглянуть можно, — колдунья нарочито равнодушно просунула палец в рваное отверстие и уткнулась кончиком пальца в кость и даже поскребла ее коротким ногтем.-То же самое и с локтем… Но сосуды покойного уже не кровоточили. Выглядит так, словно ему пытались оторвать руку после смерти. У вас в городе нет традиции вывешивать прикорм для аллигаторов по утрам?
— Не над Анком, — мрачно ответил Игорь. Он заметил, что девушка не прокомментировала повреждения локтевой кости на другой руке.
Колдунья, тем временем, мысленно отнесла мертвеца к категории «работяг» — мышцы его рук были хорошо развиты, а суставы локтей и головка плечевой кости — в разрывах мышц это было заметно особенно хорошо — износились.
Решив продолжить поверхностный осмотр, девушка сдернула с мертвеца покрывало. Её взгляд предстало еще больше бескровных, но от того не менее впечатляющих повреждений.
— Кстати, где его нога? — отстранено поинтересовалась она.
Игорь пожал плечами и, в который раз за день, посмотрел на лишившуюся продолжения верхнюю половину бедра. Пожалуй, ему все-таки следовало обработать рану мертвеца. Или хотя бы вытащить осколки кости, оставшиеся после удара топором…
Колдунья тем временем заметно оживилась и практически самостоятельно сумела вскрыть грудную клетку «объекта». Ей даже не потребовалась помощь, чтобы перекусить тяжелыми кусачками ребра — преступники и так успели раскрошить их.
За копанием в легких эксперт наблюдал с непрофессиональным злорадством.
В конце концов, приподняв ножом побледневший кусок плоти, девушка торжествующе вскрикнула и поманила его свободной рукой.
— Взгляните! — указала она на поблескивающий предмет, застрявший в тканях, — это ведь обломившийся кончик ножа!
— Очень важная находка, — согласился Игорь, забыв от предвкушения о необходимости шепелявить. — Заметили ли вы что-то еще?
Немного подумав, орлейка бросилась к голове мертвеца, бесцеремонно перевернула её и принялась копаться в ране на затылке. Потом изучила дыру на шее. Попыталась надавить, выжимая немного крови. Потом снова занялась отверстием в черепе. Мозг был каким-то неправильным на ощупь.
— Странно, — протянула она наконец. — Сосуды, питавшие мозг кровью оборвались. Мозг должен был опухнуть…
Терпение покойников было изрядно преувеличено писателями.
И так с трудом сдерживающийся зомби заржал. Его голова задергалась и ведьма выпустила её из рук.
Справившись с первой волной хохота, мужчина сел, придерживая руками выпадающие из груди внутренности, и заявил:
— Я думаю, собеседование можно считать оконченным.
Игорь согласно кивнул. Он боялся, что если откроет рот — тоже непременно засмеется. Причем как-нибудь совершенно не зловеще и неподобающе.
— Это из-за того, что мне пришлось надевать пиджак, лежа в канаве,- доброжелательно пояснил зомби посеревшей девушке. — Я имею ввиду мою левую руку…
— Люди не возражают, против шатающихся вдоль стен одноногих зомби, если те прилично одеты, — пояснил Игорь. — А наш гость очень спешил обратиться в стражу и сообщить об очередном нападении…
— Вы знали! — наконец пришла в себя колдунья. — Вы знали, что он сам может обо всем рассказать!!! Как давно он мертв? Год?!
— Знал, — согласился эксперт. — И он мертв намного дольше. Это же Анк-Морпорк. Здесь ко всему надо быть готовым…
Не дослушав его, орлейка сорвала фартук, бросила на пол и выбежала из морга.
Игорь и живой мертвец переглянулись.
— Мне кажется, это не слишком опытная колдунья, — деликатно заметил эксперт. — Я не мог доверить ей такую ответственную работу.
— Но она женщина, — неловко пожал плечами его собеседник. — Некоторым из наших дам были бы гораздо спокойней, если бы знал, что после смерти их будет осматривать женщина… А теперь, будь добр, приведи меня в порядок.