Надеюсь, я доживу до того дня, когда заголовком этого поста можно будет назвать вузовское эссе или школьное сочинение.

Синдром самозванца, согласно википедии и каким-то мотивационным постам по его преодолению - это навязчивое чувство, что ты не заслуживаешь тех успехов, которых достиг, что люди тебя слишком уважают, хотя ты-то знаешь, что не стараешься, что всё это - удача, игра, стечение обстоятельств. Отсюда неумение полностью радоваться своим заслугам и страх, что вот-вот кто-то скажет: "А вот и он(а), совершенно не по заслугам занимающий своё место некомпетентный человек, не тот, за кого себя выдаёт, САМОЗВАНЕЦ". Вообще, я думаю, это чувство знакомо всем, в википедии сказано, что такие симптомы есть у двух человек из пяти.

Возможно, то, о чём я сейчас напишу, достаточно просто на самом деле, но синдром самозванца - это сразу Going Postal.

Липвига со средней школы преследует неуютное чувство того, что кругом много враждебного Мисс Маккалариат, а он сам - со своим дурацким именем которое, кстати, было и у Финта - похожий на Липвига прелестный персонаж, о котором я напишу ещё совсем не вписывается в этот мир. Как сочетаются ощущения невписывания и самозванничества? Он как раз и начинает примерять на себя самые разнообразные личины, сбежав из школы. И ощущение невписывания заглушается масками. И в маске Липвиг никогда не чувствовал себя самозванцем, самозванцем он начинает остро ощущать себя без маски. Сейчас мне в голову уже упорно лезет Маскарад. С него срывает маску Ветинари, и с этого момента набравший бесконечное количество скиллов под масками, но неумеющий принять себя и понять, кем он вообще является, Мойст начинает чувствовать себя самозванцем - когда наконец стал собой! И чем больше он становится собой, тем сильнее нарастает синдром самозванца, в конце его попытки продолжать самокопание доходят до предела, за которым появляется ангел.

Это настолько развёрнуто показывает, как в принципе работает синдром самозванца - чем сильнее по-своему человек что-то делает, тем сильнее не верит, что это может понравиться, потому что без масок не считает себя достойным какой-либо хорошей оценки, её достоин кто-то другой. Но нет никакого другого, и не было. Липвиг - не самозванец, а наконец-то истинный, без каких-либо масок, делающий вещи по-своему. То, что он начинает медленно это принимать - это прекрасный опыт преодоления синдрома, показанного во всей красе на протяжении романа. Вот так.