нервный срыв - часть втораяИли вот. Этого всего никогда нельзя никому говорить, потому что это всё шизофрения.
Лена считает такие вещи позой, она только заскучает через какое-то время, даже очень даже быстро. Она всегда подчеркивает отличия: когда начнешь слишком много умничать, скажет что-нибудь подчеркнуто простое, когда сама начнешь говорить про бытовые вещи, станет говорить, как же ей это неприятно. Я её так люблю, но не поймешь её иногда.
Мама вон что-то говорит. Мама мама мама она сразу заполняет весь мой мир, когда приезжает. Ну, ладно, заполняет очень небольшой процент мира, но она такая живая, такая близкая, что это сразу чувствуешь. Меня это тяготит и мне стыдно от этого. Она заболела тяжело в командировке, я забочусь о ней сейчас. Ну, вот прям щас я помогла ей смерить температуру, а теперь уселась за комп, таблетку она сама выпьет. А вот батареи продувала я, чтобы там теплая вода прошла. Специальный ключ на батареи мама заказала тогда - очень вовремя.
Вот, вот, я снова рассказываю. Я хочу, чтобы кто-то засчитал мне всё это, весь этот день, все эти дни. Почему я этого хочу, откуда это во мне, что это за дичь, почему я не могу просто жить и обладать счастьем не смотреть на себя со стороны.